— Да-а? — протянул, вступая в разговор, Мечислав. — Вроде у тебя пока не очень-то получалось. Если это твои ребята напали на нас в святилище Свентовита, то тебе лучше поискать кого поспособнее. Я бы и один с ними справился, а на пару с братом мы их скосили, словно худую траву. Даже скучно!

Дракон злобно оскалился.

— Не волнуйся, долго ждать вам не придется, да и скучать не дам. Я буду постоянно наращивать мощь своих ударов, и любой из них может стать для вас роковым. Но сколько бы усилий вы ни прилагали, сколько бы вы ни уходили от смерти, мой последний удар все равно будет для вас гибельным!

— Посмотрим, — отозвался Мечислав. — А пока — получай и от меня на память! — И, выхватив меч, подскочил к дракону и нанес косой удар ему по морде, по уже имеющемуся шраму, образуя букву X.

Дракон издал оглушительный рев, изрыгнул клуб ядовито-желтого дыма и… исчез. Мечислав удивленно посмотрел на то место, где только что стояло чудовище, и покачал головой.

— Ну и дела, — вымолвил он. — Никогда такого не видал. Слушай, ведь это просто сон, да?

— Наверное, — пожал плечами я. — И если так, то не проснуться ли нам?

— Можно, — согласился он. — Вот только как?

— Позвеним мечами, — предложил я. — Глядишь, лязг нас разбудит.

— Только полегче, ни к чему их щербить.

Я обнажил меч, принял защитную стойку, по привычке, разумеется, и наши клинки со звоном встретились, скрестившись, как два шрама па морде дракона. Звон раскатился эхом, пока не заполнил собой весь мир, и все еще стоял у меня в ушах, когда я проснулся.

Разлепив глаза, я увидел, что лежащий по другую сторону кострища Мечислав усиленно трясет головой да к тому же прижимает ладони к вискам. Через некоторое время он, не размыкая век, принялся шарить вокруг, пока не нашел опорожненный мех. Сообразив, что он пуст, Мечислав наконец со стоном открыл глаза.

— Это ты все вылакал? — спросил он страдальчески.

Я кивнул.

— Там мало оставалось. А что, не надо было?

— К счастью, я запасливый. — Он с трудом поднялся, затопал к своему снаряжению и достал еще один бурдюк. Долго с жадностью пил, наконец оторвался со вздохом облегчения.

— Уф-ф! После такого сна без этого никак не обойтись. Не хочешь глотнуть? — Он подал мне бурдюк, и я охотно принял, так как в ушах все еще стоял слабый звон клинков.

От большого глотка мне заметно полегчало, видать, хорошее средство, надо будет запомнить.

— А что тебе приснилось?

— Да будто мы с тобой стоим где-то в пещере, и на нас пялится синющими глазами желтый дракон со свежим шрамом на морде…

— Погоди, — прервал я его, — кажется, нам с тобой приснилось одно и то же. И кажется, я знаю почему. — Подойдя к своей седельной сумке, я извлек бронзовый квадратик и показал Мечиславу. — Думаю, причина в нем, и если б я не коснулся его холодным железом, нам пришлось бы куда тяжелее. Мне уже доводилось сталкиваться с этой магией. — И я рассказал о сне, виденном мною в ночь после битвы при Мулетане.

Мечислав выслушал меня, а потом присмотрелся к квадратику и живо углядел то, чего я как-то не заметил.

— Смотри-ка, а у него два шрама! — воскликнул он.

Я тоже уставился на бронзовый квадратик. Все точно, драконью морду перечеркивала еще одна линия, оставленная острием другого меча, хоть и однотипного, но не моего. Только не спрашивайте меня, как я это определил, — я все равно не могу этого объяснить, скажу лишь, что у каждого меча есть свой почерк, и почерк моего меча я смогу узнать где угодно.

— Ты прав, — прошептал я, — значит, обратная связь все-таки происходила. А я думал…

— Как такое может быть?! — недоумевал Мечислав. — Как он вообще мог нам присниться, если прикосновение хладного железа должно было уничтожить магию этого… талисмана?

Этот же вопрос задавал себе и я, но убедительного ответа так и не нашел и потому лишь пожал плечами:

— Ну что я могу тебе сказать? Я ведь не Дион и в магии не разбираюсь, но возможно, магия этого дракона столь велика, что холодное железо только уменьшило ее мощь, и дракон мог лишь угрожать нам, но не исполнить свои угрозы. Как бы там ни обстояло дело, я знаю способ избавления от этой проблемы. — И, размахнувшись, я швырнул бронзовый квадратик в апые воды Магуса, где он со всплеском пошел ко дну. Или не пошел, поскольку мне показалось, что среди алых брызг скользнула черная тень.

«Наверно, опять горлум», — подумал я.

Позавтракав скромными остатками вчерашнего ужина, мы оседлали коней и отправились в путь. Но когда проехали каких-то две мили, слова нарушившего молчание Мечислава показали, что он-то вовсе не считал тему исчерпанной.

— Слушай, Главк, как ты думаешь, почему этот дракон говорил, что погубит нас, причем всех нас, так, словно нас больше, чем двое?

Я в удивлении воззрился на него, а затем покачал головой:

— Ну ты даешь! Видно, не меня одного близкие оберегали от излишних расстройств. Сколько же у тебя братьев, не считая меня, конечно?

Мечислав смущенно пожал плечами:

— Наверно, немало, если отец был хотя бы наполовину таким героем, каким его все расписывали…

— А про скольких ты точно знаешь, что они тебе братья?

— Только про тебя, — признался он.

Я рассмеялся:

— В таком случае, могу тебя просветить. Я узнал об этом от Скарти, а уж в таких делах на его сведения всегда можно положиться. Ты слышал об Альвиве, жене покойного короля Руантии Ульфа?

Мечислав наморщил лоб:

— Да вроде мне кто-то что-то рассказывал. С ней, кажется, приключилась какая-то история, ее уличили в измене, и она сбежала. Говорили еще, что Ульфа это окончательно подкосило и он вскоре умер.

— Спился, — уточнил я. — Да, все так, только приключилась с ней не какая-то история, а наш с тобой отец, и Альвива от него, как полагается, забеременела. В этом-то ее, надо полагать, и уличили, ведь Ульф ей так и не смог сделать ребенка за все годы супружества… И Скарти рассказывал, что она жила на севере у своих родственников, вместе с сыном. Правда, потом с ним что-то стряслось, не то он кого-то убил, не то его убили, но провинился сильно и потому пропал из виду. Но тем не менее он наш брат.

Мечислав только головой покрутил.

— Я чувствовал, что если последую совету Валы и отправлюсь куда сердце влечет, то меня ждет что-то удивительное. Но такого… увеличения семьи я никак не ожидал. Много их еще? Наших братьев то есть?

— Кроме как о сыне Альвивы, я слышал только об одном, — ответил я. — Жила, говорят, в то время верховная жрица всех стрег…

— Значит, не королева, а всего лишь ведьма? — разочарованно протянул Мечислав. — А я-то надеялся… — И растянул губы в усмешке, показывая, что он просто шутит.

Но его тон побудил меня ответить вполне серьезно:

— Ну вообще-то один писатель называл ее королевой. — Я благоразумно не уточнил, что, во-первых, писатель этот — столь ненавидимый им Андроник Эпипол, а во-вторых, титуловал он ее «Regina de fellatricis». — Имя у нее было какое-то ромейское, вроде бы Камилла, и, если верить Скарти, у нее тоже был сын от Глейва. Но о нем и вовсе ничего не известно. Тем не менее он есть, и мы можем ожидать встречи с ним.

— Ты думаешь?.. — Мечислав не закончил вопроса, но я его понял и кивнул:

— Да, у меня складывается отчетливое впечатление, что нас потянуло на юг далеко не случайно, что нас направила туда воля судьбы, или Воля Валы, что в данном случае одно и то же. А раз так, то почему бы той же силе не подействовать и на остальных сыновей Глейва, и если она приведет их куда-то в область Тар-Хагарта, тогда наше оружие неизбежно притянет их к нам. Или, как ты говоришь, наоборот — нас с тобой притянет к Кайкэну. Как бы там ни обстояло дело, думаю, нам лучше подготовить себя к встрече с прочими братьями.

— Какими-то они еще окажутся, — задумчиво проговорил Мечислав, и в тоне его сквозил намек: первый встреченный брат оказался не таким, каким его себе представлял Мечислав. Хотя я отличался от сложившегося у него образа скорее в лучшую сторону.